На бесплодной планете. Наша родина — космос. Роман - Страница 81

«Орена, если я правильно понял, как раз таки авантистка, а значит, точно уж не пылает особой любовью к планетянам, — подумал Тинкар. — Наверно, она нашла во мне нечто невероятно забавное… Текнор называет себя консерватором, но относится к «чистым», к тем, которые расстались со старыми земными именами… Все это выглядит не менее сложным и запутанным, чем придворные интриги!»

Он открыл заключительную главу. Книга завершалась на оптимистической ноте: каково бы ни было отношение галактиан к этому вопросу, ни одна из партий не собиралась брать власть силой и никакой серьезной опасности в ближайшем будущем не представляла.

«Нужно будет прочесть «Эссе о смысле галактической истории», — решил Тинкар и бросил взгляд на часы. День пролетел очень быстро. Он вышел из библиотеки. Рыжеволосой девушки нигде не было, на ее месте сидела молоденькая блондинка, уже собиравшаяся уходить.

— В какие часы работает библиотека?

— Библиотека открыта всегда, брат, — улыбнулась блондинка. — Кроме абонемента, он уже закрылся. А! Так ты и есть тот самый планетянин?

— Вижу, вам уже доложили! До завтра! Может, и заскочу.

Он поужинал в просторном зале ресторана почти в полном одиночестве. Петерсена не было, вместо него появился какой-то брюнет, который обслужил его, не произнеся ни слова. Удалившись к себе, в почти монашескую обитель, и постарался привести в порядок свои мысли и впечатления.

«Подведем итоги. Мой звездолет взорвался вследствие саботажа. Меня подобрал город-бродяга, населенный потомками ученых-предателей, убежавших из Империи в правление Килоса III. Этот народ испытывает глубокое презрение к планетянам, особенно к тем, кто попадает сюда из Империи. Мне это постоянно дают почувствовать. Одна молодая девушка оскорбляет меня, я теряю хладнокровие и сбиваю ее с ног ударом кулака. И тут она превращается в моего ментора, приглашает на ужин и даже более того!.. Она гидропонист и писатель. Каждый представитель этого странного народа имеет две профессии, одну общественную, которой уделяет два часа в сутки, другую — свободную. Официант, оскорбивший меня в первый раз, когда я появился в ресторане, теперь предлагает мне свою помощь. Он — химик. Некто Пеи, инженер связи, вероятно, один из величайших художников галактики, насколько можно об этом судить. Вне всяких сомнений, галактиане — очень цивилизованный народ, кое в чем нас даже превосходящий, но в то же время они крайние индивидуалисты, и мне непонятно, как может функционировать их общество. Разве что от меня скрыли какие-то факты. Добавим к этому, что их начальник вручает мне карточку «А», то есть карточку обычного гражданина, хотя накануне меня забросил к ним лишь счастливый случай. И это несмотря на то, что я являюсь гражданином той самой Империи, которую они так презирают и ненавидят! И каждый, похоже, видит в этом некий скрытый смысл. Ничего не понимаю!.. Ну и черт с ними! Я не социолог и не философ. Плевать мне на основы их цивилизации. Главное для меня — узнать, как можно добраться до базы, и там уже попытаться оправдаться».

База… Как она была далека! Его вдруг охватила щемящая тоска, тоска по хорошо выверенной жизни. В той жизни ему приходилось нечасто принимать решения, там все было предусмотрено его начальниками, и время текло в рутине дней, в рутине утренних и вечерних сборов. Трудно прожить двадцать один год в одном и том же ритме и не привыкнуть к нему. Ему не хватало друзей, молодых, таких же, как и он сам, лейтенантов его восемнадцатиметрового торпедоносца и десяти парней экипажа, из которых он суровой муштрой создал боевую единицу, столь же опасную и быструю, как кобра. Кто теперь командует «Скорпионом»? Хью Брейн? Хаякава? Или малыш Жан Лапрад, который, придя в ярость оттого, что над его невысоким ростом постоянно издевались, наплевав на устав, вызвал на дуэль майора Торсена, двухметрового гиганта, и убил его в сабельном бою, рискнув своей жизнью и перейдя из мичманов сразу же в лейтенанты? Тинкар надеялся, что командиром стал именно Жан. В его руках «Скорпион» еще выпустит свое жало, и не один раз. По правде сказать, он, вероятно, жалил в эту самую минуту, если только сам уже не стал металлической пылью, разносимой по всему гиперпространству космическими ветрами.

В эту ночь он спал мало. В его мозгу рождались самые несуразные проекты — от захвата шлюпки с целью бегства (палуба 1, коридор 6) до убийства текнора и уничтожения города.

Разбудил его звонок внутренней связи. Экран не зажегся, но безликий голос приказал ему после завтрака явиться к текнору.

Он позавтракал теми продуктами, которые купил накануне, не без труда включив слишком уж совершенную плиту. Потом он отправился в библиотеку. На этот раз дежурила довольно-таки пожилая темноволосая женщина. Поморщившись от отвращения, она направила его в нишу 17. Он быстро закончил просмотр книги Мокора, задержавшись лишь на той главе, которая была посвящена мпфифи.

Мпфифи были негуманоидной расой; первая встреча с ними произошла лет тридцать назад. Шлюпка с «Суоми» приземлилась на одной из безымянных планет у звезды G1, где, на берегу некоего озера, галактиане обнаружили следы недавнего пребывания в этом месте разумных существ: несколько металлических коробок, сломанное оружие, выжженный круг земли и могилу. Оружие явно было сделано не человеческими руками, могила оказалась открытой. Почти разложившееся тело представителя неизвестной расы чем-то напоминало тела землян. Через два дня произошла неожиданная встреча в космосе — вынырнувший из ниоткуда пирамидальный звездолет выпустил несколько залпов по городу и исчез. «Суоми», с пробитым в семнадцати местах корпусом, потерял сто двадцать семь человек.