На бесплодной планете. Наша родина — космос. Роман - Страница 79

Глава 4. Одиночество

Когда он проснулся, Орены уже не было. Одевшись, он обнаружил на столе записку: «Тинкар! Я ушла на работу. Увидимся на днях. Орена».

Он скривился, в глубине души чувствуя себя униженным: послание было коротким и равнодушным. Потом пожал плечами: «Иная цивилизация, иные обычаи. Я ничего о них не знаю и не могу их судить».

На всякий случай взглянул на часы: 8.30. Он еще не проголодался, а потому решил обследовать небольшое жилище. В комнате, где Тинкар еще не был, располагался кабинет Орены с диктографом, рядом с которым, на столе, лежала стопка листов — страницы неоконченной рукописи. Он взял верхний листок, пробежал глазами и понял, что, хотя книга и написана на межзвездном, читать ее трудно: диктограф использовал символы, весьма отличные от тех, к которым привык гвардеец.

«Похоже, — подумал он, — они тоже пока не смогли решить проблему прямой транскрипции человеческой речи!» И все же ему удалось уловить суть романа: это была замысловатая история, происходившая на планете Каффир, о существовании которой он даже не подозревал, и которая вполне могла быть и вымышленной. Герой, попавший в затруднительное положение, оказался прижатым к непроходимому обрыву воинами-калабинцами.

«Надо бы почитать произведения Орены, — сказал он себе. — Прежде всего, это поможет мне узнать о ней, а потом и о ее цивилизации». Он вспомнил о разговоре, который случайно услышал, когда был часовым и каменной статуей стоял у дверей залы, в которой Император давал большой бал. На какое-то мгновение рядом с ним остановились два дворянина. Он узнал того, что был помоложе, историка Бель Карона, кузена Императора.

— Ошибаетесь, дорогой друг, — говорил тот, — ошибаетесь! В романах куда больше правды, чем вы думаете, если вы, читая их, следите не за развитием исторического сюжета, а пытаетесь понять саму цивилизацию. Уверяю вас, эти старые произведения рассказывают нам гораздо больше о состоянии доимперского общества, чем учебники истории. Не говорю уж о нашей официальной истории, которая соткана из пропагандистских фраз, предназначенных для безграмотного народа.

— Tcc! — прошипел второй собеседник, указывая кивком головы на Тинкара.

Историк обернулся.

— О! Этот? Гвардеец? Одно из двух: либо он умен и уже давно сомневается, либо глуп и вряд ли поймет то, о чем я веду речь.

Оба удалились, продолжая беседу.

«Я, должно быть, был глуп, — подумал Тинкар, — поскольку в то время верил в официальную историю. А официальная история гласила, что за пределами Империи царят лишь варварство и хаос, там живут негуманоиды, только и ждущие, когда люди ослабеют настолько, чтобы их уничтожить… А теперь… Я увидел гигантские странствующие города, о которых не скажешь, что они населены варварами. Есть и иные миры, населенные людьми, но не принадлежащие Империи».

Он вернул листок бумаги на место и вышел на улицу. Дверь с магнитным замком захлопнулась сама собой. Тинкар сверился с планом, зашел в ближайший справочный пункт и выяснил, что его квартира находится совсем рядом, вопреки тому, что утверждала Орена — впрочем, он подозревал, что она лукавит, — а потому отправился в общий магазин 17 для покупки необходимой мебели.

Но сначала зашел к себе. Расположение пустых комнат оказалось таким же, как и у Орены. В магазине Тинкар выбрал узкую кровать, стол, два стула, несколько полок, самую необходимую утварь для кухни. Все это стоило сто стелларов, но с него взяли лишь половину, остальное он должен был выплатить в течение четырех месяцев. Ему бесплатно выдали устройство внутренней связи, обязательное для каждой квартиры. Все утро Тинкар занимался приведением в порядок нового жилища, а потом отправился в ресторан, где накануне встретил Орену.

Официант за стойкой узнал его.

— Что, планетянин, снова к нам? Тебе повезло, что Орена не потребовала своего права! Она метко стреляет!

— Я тоже. Это моя профессия.

— А ты знаешь, что она уже убила троих?

Он хотел было сказать, что на его счету несколько десятков, но сдержался. Зачем? Он выбрал два блюда.

— Ну ладно, болотная вошь, не дуйся! На борту «Тильзина» собрались не такие уж плохие парни. Полагаю, в тебе тоже есть что-то особенное, раз уж текнор выдал тебе карточку «А».

Человек наклонился вперед, и его курносое лицо расплылось в улыбке.

— Если возникнут затруднения, приходи ко мне. Быть может, я сумею тебе помочь.

Тинкар весь сжался, услышав такое предложение от низшего по рангу, но тут же заставил себя сбросить напряжение. В конце концов, он не знал истинного статуса этого человека. В столь странной цивилизации тот вполне мог быть выдающимся гражданином после того, как заканчивал свои обязательные два часа общественного труда.

— Куда приходить? — уточнил он. — Сюда?

— Конечно нет! Днем — в лабораторию: палуба 7, улица 12, зал 122. После девятнадцати часов — ко мне домой: палуба 22, улица 6, квартира 157. И то и другое расположено в секторе 3.

— В лабораторию?

— Я химик. Спросишь Пола Петерсена.

Тинкар завтракал, пребывая в задумчивости. Помимо текнора и девушки, проводившей его до банка, с ним заговорили всего лишь двое тильзинцев, и оба были настроены в общем-то дружески. А с Ореной у него сложились даже более чем дружеские отношения.

Закончив завтрак, Тинкар решил обследовать город. Судя по плану, это можно было сделать намного скорее, чем ему показалось вначале из-за размеров звездолета: сектора выглядели почти симметричными. Его внимание сразу привлекла одна особенность: в каждом секторе и на трех палубах располагались огромные помещения, обозначенные как машинные залы. Он направился к ближайшему из них и, лишь раз сбившись с пути, оказался перед нужными дверьми. Его ожидал неприятный сюрприз: на дверях красовался огромный перечеркнутый красный круг.