На бесплодной планете. Наша родина — космос. Роман - Страница 24

Она села рядом, зажгла прикроватную лампу и принялась читать одну из шведских книг Сига. Бернар смотрел на нее в свете лампы. Ее профиль вырисовывался на темном фоне, медно-красные волосы каскадами падали на плечи. Она была очень красива с этой легкой складкой на лбу и выглядела спокойной, нежной и гордой.

Была ли она сейчас той же самой, которая смеялась и пела в бою? Он всегда считал, что женщина равна мужчине, но все же не является его гомологом. И вот они с Элен сделали то же самое, что на их месте сделал бы и сам он. Сражались наравне с их товарищами-мужчинами. Больше того! Сам он в бою никогда не смеялся — лишь делал нужные жесты, раздражаясь от того, что вынужден убивать и рисковать собственной жизнью. Вот и сейчас он был немного раздражен тем, что она оказалась не совсем такой, какой он себе ее представлял. Умыкнуть парусник с братом или даже тайком пробраться в звездолет — это все же не то же самое, что сражаться, смеясь и распевая песни, с существами, о которых ничего не знаешь. В глубине души он испытывал к ней сложное чувство, состоящее из любви, восхищения, желания и легкого неодобрения. Я глупец, думал он. Как я могу осуждать ее за то, что она помогла нам! Но он спрашивал себя: а что, если ей недостает человечности? Он вспомнил, что говорил о ней Сиг: «Она очень простая. Хочет посмеяться — смеется. Хочет поплакать — плачет. Верная и готовая на все ради друзей. Безжалостная и мстительная к врагам. Всегда идущая до конца — как в мыслях, так и в поступках. Ей не хватает лишь одного — узнать, что такое страх и сострадание. Это настоящий горный хрусталь, чистый и твердый. Она станет ценным помощником и надежной спутницей тому, кого полюбит. Но полюбит она только того мужчину, который покажется ей более сильным, чем она сама». Так или иначе, но Бернар не ощущал себя таковым.

— Сиг сказал, что ты необычайно мужественный, — проговорила она вдруг, словно отвечая на его мысли. — Продержаться до конца с такой раной в голове! Я бы так не смогла.

Эти слова были для него, словно первый солнечный день после суровой и ненастной зимы.

— Просто так было нужно, — пробормотал он в ответ.

Бернар смотрел на лежавший перед ним, на препараторском столе, труп. Элен подготавливала скальпели и другие необходимые инструменты.

— Это точно мужчина, — констатировал он. — Посмотрим. Сначала произведем антропологические замеры: рост 1 м 47 см. Брахицефалический череп, черная кожа, черные же волосы, плоский нос…

Он заполнил таким образом целую страницу своей записной книжки.

— Альвеолярный прогнатизм. Это действительно мужчина, хотя и крайне уродливый. Препарировать будешь ты. У тебя в этом плане гораздо больше опыта, да и анатомию человека ты знаешь лучше, чем я. Если имеются какие-то различия, ты без труда их определишь. Я же займусь гистологическим анализом.

— Договорились, — сказала она и приступила к работе. Щелк! Легкий шум заставил их обернуться. На пороге, с наведенной на них «Лейкой», стоял Луи.

— Рэй бы мне не простил, упусти я этот снимок!

— Есть какие-нибудь новости?

— Увы, пока никаких. Сиг и Поль направились на «Уэллсе» к пещере. Уже оттуда, по радиосвязи, сигнализировали: ничего нового. Ты здесь сейчас нужен, Бернар?

— Да нет. Элен и без меня вполне справится.

— Тогда пойдем посмотрим на марсианские машины, к уничтожению которых тебе не удалось приложить руку.

Они облачились в скафандры и вышли. Вокруг «Рони» валялись груды кривобоких и разорванных на части металлических крабов.

— Сюда. Здесь есть один практически целый. Артур сейчас его изучает.

Продравшись сквозь обломки, они подошли к машине, которая все еще стояла на своих ногах, и Бернар смог убедиться, в сколь полной мере она имитирует краба: в ней присутствовало буквально все, даже брюшко, находящееся в самом низу панциря. В данный момент оно свисало, и Бернар увидел, что в обычном состоянии оно закрывало собой входную дверцу. По небольшой лестнице, где его ступни едва умещались на перекладинах, он поднялся наверх и оказался в узком проходе между сложным машинным оборудованием, частично замаскированным картерами. Бернар вынужден был держаться в полусогнутом положении. Стоявший спиной к ним Артур при свете портативного фонарика — в панцире не имелось ни единого иллюминатора — осматривал расположенные под пультом управления соединительные коробки.

— Что-нибудь в этом понимаешь?

— И да и нет. Что касается управления, то здесь все очень просто. По крайней мере — в принципе. Но вот в двигателях я пока ни хрена не разобрался. Так или иначе, они электрические. Восемь ног, из которых четыре вообще ни для чего не используются; они здесь лишь для сходства и даже не касаются земли.

Пульт управления имел несколько выкрашенных в черный цвет, как и весь интерьер машины, рычагов. Ее экстерьер был коричневатым. Вверху полукругом располагались пять белых экранов.

— Это их средства ви́дения, — пояснил Артур. — Поль уже изучил их и говорит, что они функционируют примерно так же, как и наши телевизоры. Центральный экран соединен с двумя передними глазами, остальные — с теми тремя, что расположены по бокам и сзади. Таким образом перед ними всегда — весь горизонт. У пульта управления стояли два узеньких кресла.

— Внутри мы обнаружили двух мертвых марсиан — они умерли от резкого понижения давления, — сказал Луи. — Один уже наполовину натянул на себя скафандр, не слишком отличный от наших. В корпусе аппарата всего одна небольшая пробоина, проделанная осколком разорвавшегося снаряда, но и ее оказалось достаточно. Эти машины не бронированные и потому не защищены от нашей пушки.